Фредди Меркьюри не понимал, кем он является в большей степени: балетным танцовщиком или стриптизером, ценителем ледяного диско-бита Джорджо Мородера или завсегдатаем Ла Скала. С вакхианским жизнелюбием он хватался буквально за все, и даже контроля над целым миром ему наверняка показалось бы мало. Фредди не вынимал изо рта сигарету («от курения мой голос только здоровеет»), постоянно размахивал бокалом Cristal («не вздумай называть «Кристал» шампанским, дорогуша») и кокетливо кутался в королевскую мантию («можете мне поверить, нижнее белье у меня самое тривиальное»).С ног до головы залепленный блестками и конфетти, зрелый Меркьюри никогда не был метросексуалом. Фанатичной слежки за тенденциями рок-н-ролльной моды Фредди хватило в начале 70-х, когда он на пару со своим будущим барабанщиком Робертом Тейлором открыл магазин и торговал там парчовыми нарядами и викторианскими платьями. В те времена юноша из Занзибара с кроличьими зубами и «ореховыми» глазами старался понравиться буквально всем: мужчинам, женщинам, прохожим, политикам, ну и, конечно, своим фэнам. Он носил просторные рубахи и обтягивающие джинсы во вкусе Джими Хендрикса, подводил глаза, как Марк Болан, и красил ногти подобно Дэвиду Боуи.

Не удивительно, что первым псевдонимом Фредди был трикотажно-фабричный Ларри Люрекс, под которым он записал психоделическую песенку The Beach Boys — I Can Hear Music. Успехом сингл не пользовался, благо энергия солнца и наркотиков к музыке, звучавшей в голове Меркьюри, на самом деле никакого отношения не имела. В реальности Фредди черпал вдохновение, обоняя затхлый аромат костюмерных и кладовок, где пылились костюмы Арлекинов, Пьеро и Мальвин. Примеряя трико шахматной расцветки или выделывая неуклюжие балетные па перед сотнями тысяч людей в Небворте, Меркьюри преподавал им свою собственную историю искусств. Дурной вкус, гротеск, передоз — вот что являл собой Фредди, никогда, между прочим, не напивавшийся и почти не употреблявший наркотиков.

Железная воля, с которой Меркьюри наращивал мышцы на своем тощем теле в начале 80-х, требовала своего применения и раньше. Не слишком одаренный график, Фредди когда-то криво нарисовал логотип для Queen: то был герб, основанный на знаках зодиака четырех участников группы. Себя Дева-Меркьюри изобразил в образе двух фей, расположившихся на фоне львов и краба. Что и говорить: свою роль в группе Меркьюри определил исчерпывающе точно: Брайан Мэй, Роджер Тейлор и Джон Дикон нагнетали густой хард-роковый драйв, а их фронтмен склонялся к вульгарному миру глэма и при этом стонал, как провинциальная оперная дива. На сцене Меркьюри щеголял в вельветовых шароварах и женских комбинезонах, подчеркивающих его странную и нервную пластику. Как сатир, он похотливо прижимался спиной к Брайану Мэю во время его гитарных соло. Как голодный зверь, он впивался своими узкими длинными пальцами в клавиши рояля. Как нежный любовник, он сжимал в кулаке укороченную микрофонную стойку и бросался на авансцену, где бесновалась его паства. С годами Меркьюри научил фанатов справляться с барочными вокальными пассажами, которые он преподавал в антрактах каждого концерта. Когда же стадион в очередной раз ревел своими глотками сложнейшее упражнение, Фредди кокетливо улыбался трибунам и звонко кричал: «Пошли вы! Слишком уж хороши».

С концом эпохи трико и тяжелых гитар Меркьюри нашел для себя новые раздражители и по-прежнему оставался самым непредсказуемым лидером группы на све