Новость прошла практически незамеченной, а зря: полтора месяца назад приказал долго жить самый старый (он был открыт в 1995-м) стриптиз-клуб Москвы «Белый медведь» на Проспекте Мира.
И это стало уже не первым закрытием подобных заведений за последнее время. О том, что происходит сегодня со стриптиз-индустрией в Москве, поговорил с руководителем Ассоциации стриптиз-клубов России Лаки Ли.
Когда-то Лаки, окончивший финансовый факультет Московского института инженеров железнодорожного транспорта, был простым банковским служащим Сергеем Федоровичем Ли. Но жизнь, как говорится, взяла свое: в 2005-м он открыл в столице клуб Showgirls, в 2010-м команда под его руководством возглавила один из лучших стрип-клубов Москвы GoldenGirls, а в 2015 году Сергей, к тому времени уже сменивший имя на Лаки (от английского lucky — «везунчик»), создал Ассоциацию стриптиз-клубов России.
Я в курсе деталей истории закрытия этого клуба, потому что как глава Ассоциации стриптиз-клубов России нахожусь в теме: мы же постоянно собираем статистику, задаем вопросы, шлем письма, интересуемся
Итак, основная причина закрытия «Белого медведя» — это определенная периодичность, существующая в каждом бизнесе.
В клубном бизнесе средний срок живучести любого проекта оценивается в 5-10 лет.
Вспомним клубы «Дягилев», «Опера», «Рай». «Медведь» побил все рекорды, продержавшись 22 года! Однако за время его существования изменилось все: тенденции, среда, экономика, сама структура развлекательной сферы. А клуб это совершенно не учитывал.
Вторая причина — это так называемый location. Это даже не столько адрес той или иной площадки, а то, где именно она находится: «Белый медведь» же находился в жилом доме, что влечет множество сложностей. Например, ограничения в громкости музыки, из-за которых в клубе невозможно было создать атмосферу праздника. Вот и получилось, что количество гостей там снижалось из года в год.
Все это, впрочем, не так страшно: «Медведь» мог бы протянуть в таком состоянии и еще несколько лет за счет постоянных посетителей, которые есть у каждого клуба, но тут в стране грянул экономический кризис, ударивший и по развлекательному бизнесу: затраты стали расти, а количество состоятельных людей, наоборот, уменьшаться.
Ассоциация стриптиз-клубов подсчитала: за последние полтора года количество стриптиз-клубов по России весьма существенно сократилось. Из 297 заведений закрылось 70! Их сайты закрыты, двери заколочены, площадки проданы, сотрудники уволены. Думаете, в Москве ситуация лучше? Ничего подобного. За тот же период здесь закрылось 4 клуба из 37 имевшихся: некоторые, как тот же «Белый медведь», по экономическим причинам, некоторые, как, например, «Царевна», из-за изначально неправильных расчетов, клуб «Бордо» закрылся из-за проверок МВД.
Но у всех, совершенно всех московских клубов сегодня проблемы одни и те же: затраты растут, доходы падают, рентабельность снижается.
И ничего изменить в нынешних экономических условиях невозможно. Поэтому и выживают сильнейшие – к примеру, «Распутин», у которого множество преимуществ: отдельное здание, громкая музыка, дифференциация бизнеса, позволяющую зарабатывать не только стриптизом, но и допуслугами — там есть караоке, сауны, массажи.
Мотивация мужчин, посещающих стриптиз-клубы, здорово изменилась за пару десятилетий. В 90-е, когда эротические клубы только появились, многие, включая меня, ходили туда из чистого интереса: нам, выросшим в советское время, это было в новинку, ведь еще совсем недавно эротика была нашей стране совершенно недоступна, как и общение, тактильный контакт с представительницами эротической профессии.
Вот мы и пытались познать непознанное. А еще — почувствовать атмосферу женского внимания. Ну, и, конечно, что уж скрывать: в то время посещение стриптиз-клубов давало нам ощущение собственной успешности, мол, мы крутые мужики, которые могут себе это позволить.
В середине 2000-х акценты сместились: в Москве появились не просто клубы, а самое настоящее клубное движение. Жизнь социума ускорилась! Никто уже не хотел зависать в стриптиз- или караоке-клубе на всю ночь, предпочитая переходить из одного заведения в другое каждые два-три часа. А потому мужчины шли смотреть стриптиз, скорее, для драйва, развлечения, настроения.
Сейчас ситуация изменилась вновь. Просто так посмотреть на обнаженку почти уже никому не интересно — для этого можно, сидя дома, всего лишь войти в интернет.
Людям теперь нужно не созерцание, а ощущение! Какого рода? Один из самых известных клубных промоутеров Москвы — мой друг, покойный Алексей Горобий —говорил, что потребитель покупает у нас, по сути, воздух, то есть атмосферу, воспоминания о том, как ты провел вечер, какие чувства ты испытывал. На дискотеках – это чувство единства, своего социума. А в стриптиз-клубах это энергетика.
Бог создал мужчин и женщин разными. Что хочет мужчина от женщины? Многие говорят: секс. Но на самом деле — вдохновение, творческую энергию. Это может давать ему одна единственная, например, жена. А могут разные женщины, ради которых мужчины к нам и приходят. Поэтому сегодня стриптиз — не просто действие с обнажением, а, скорее, флирт.
Возьмем, к примеру, какого-нибудь бизнесмена. Он пришел к нам уставший после работы, где весь день решал какие-то дела. Ему необходимо восполнить силы, почувствовать, что о нем заботятся. Я всегда говорю девушкам: «Если мужчина в пиджаке, предложи ему его снять, принеси плечики, потому что любому клиенту важно почувствовать, что он небезразличен. С ним важно поговорить, переключить его внимание, дать ему возможность ощутить женскую заботу».
Я говорю: «Полюбите тех мужчин, которые к вам приходят, потому что это именно то, что им больше всего нужно».
В Москве есть стрип-бары. В них приходит публика в возрасте от 22 до 35 лет. Там пьют, там танцуют на стойках, там, как говорится, движняк. Есть клубы. В них ходят люди от 27 до 45 лет, предпочитающие посидеть и пообщаться в спокойной обстановке, навести коммуникации, отметить чей-то день рождения или прийти сюда со своей подругой или женой — посмотреть, воодушевиться, вдохновиться и пойти домой делать детей.
Есть хороший анекдот в тему: Сара с Абрамом идут по улице, и Абрам то на одну посмотрит, то на другую. «Ничего, — думает Сара, — пусть аппетит нагуляет, а кушать дома будет!». Между прочим, со своей супругой своего первого ребенка мы завели именно так. Сейчас нашей дочке уже десять лет.
